Эдуард Краснов: «Этот год нас не убил, но сделал сильнее»

– Эдуард Валентинович, 2017 год был не хуже, чем 2016-й?

– Хуже. Этот год был одним из самых неудачных для переработки подсолнечника. Самая большая закупочная цена на него достигала 24 рубля за килограмм, потом падала до 17 рублей и снова поднималась до 21. В эти «качели» было сложно попасть, предугадать диапазон цен – тоже. Тем не менее мы сохранили коллектив, вовремя платим зарплату, налоги отчисляем в полном объеме, то есть в целом мы развиваемся. В этом году запускаем цех розлива в бутылки. Инвестируем свои деньги, на «оборотку» берем кредиты – порядка 1,3 млрд рублей.

– Предыдущие кредиты закрыли?

– У нас полностью закрыты кредиты по ВЗМП, по ВЭПИ. По «Олсам» до 2019 года останется погасить всего 30 млн рублей. До конца сентября 2018 года мы рассчитываем полностью закрыть инвестиционные кредиты в Сбербанке. Останутся оборотные кредиты, уже легче.

– Недавно вы открыли в Феодосии аналог Воронежского завода минерального порошка. Расскажете подробнее о проекте?

– «ВЗМП-регион» – новое юрлицо в УК «Черноземье», которое реализует крымский проект. Мы открыли завод с нуля, это первый проект, который выпустил минеральный порошок в Крыму. Мы заключили контракт с АО «ВАД», генподрядчиком по строительству 272 км четырехполосной трассы «Таврида». Она будет строиться полностью на нашем минеральном порошке. Первые отгрузки на «Тавриду» уже пошли. Так что в Крыму теперь есть завод, в названии которого содержится слово «воронежский».

Мы думаем, завод очень быстро окупится – через 1,5-2 года. До 2022 года трасса «Таврида» должна быть запущена. Буквально пару недель назад на нас выходили большие люди с просьбой увеличить объемы завода в 1,5 раза. Сейчас его мощность составляет порядка 8 тыс. тонн порошка в месяц. Надеемся, что предприятие будет загружено на 100%.

– Вернемся к проекту «Олсам», к которому вы подключились как антикризисный управляющий и вывели его на безубыточность. Эксперты предвещают, что масло будет расти в цене: если в этом году она составит 720 долларов за тонну, то в следующем достигнет 730-750 долларов. С чем это связано?

– Такие прогнозы действительно есть. Что будет на самом деле, не знает никто. В прошлом году промахнулись все, никто не угадал. Я прогнозирую стартовую цену семечек в районе 18-19 рублей за килограмм. Много факторов, которые мы с вами сегодня не можем оценить. Например, каким будет курс доллара? Я не знаю. С другой стороны, есть еще мировая цена на масло. Всегда поджимает низкая цена пальмового и соевого масел. Подсолнечное масло никогда не сможет конкурировать в цене с дешевым пальмовым. Оно другое и по качеству, и по себестоимости. Прибыли в масличной отрасли будут сокращаться, выживут только те, кто умеет работать эффективно. Надеемся, мы будем в их числе. Мы вышли на экспорт, работаем с Китаем. Пока немного туда отдаем – несколько тысяч тонн.

– Хотелось бы больше?

– На данный момент конъюнктура не позволяет. Цены на внутреннем рынке России выше, чем на экспортном. В прошлом году гораздо выгоднее было торговать внутри России. Возможно, мы просто пока не чувствуем экспортный рынок так же хорошо, как внутренний...

– Ситуация на рынке усложнилась только из-за конъюнктуры?

– Из-за нескольких факторов. Второй – неоправданно дорогое сырье и низкая цена на продукцию. В РФ в том году выросло около 11 млн тонн подсолнечника – это примерно 5 млн тонн масла. Потребность российского рынка – 2,5 млн тонн. Соответственно, лишнюю половину надо отдавать на экспорт.

Доллар падал до 56 рублей. В этот момент даже с учетом НДС стоимость одного килограмма масла получалась худшей – порядка 38 рублей. Мы, как экспортеры, с возвратом НДС стараемся не связываться. Это чревато неоправданно большим отвлечением сил и средств на проверки.

При сегодняшней цене подсолнечника в 19 рублей за килограмм и отпускной стоимости масла условно в 44 рубля за килограмм просматривается рентабельность 7-10%. Это тот уровень, при котором можно работать. На большее мы не рассчитываем.

– Какие еще сегодня есть «кричащие» проблемы в сельском хозяйстве?

– В чем проблема? У нас серьезная поддержка оказывается производителям зерновых, которые итак имеют рентабельность, пожалуй, 100%. При этом практически не субсидируемся мы, переработчики. Мне кажется, государству было бы правильно сместить акценты на поддержку производства дефицитных товаров, например, говядины. Нам, переработчикам подсолнечника, тоже нужна поддержка.

– Переработчиков сахарной свеклы это тоже касается?

– Всех переработчиков. Сельхозпроизводители получают кредиты под 2% годовых, производители – минимум под 10%. Есть разница?

Кроме того, помимо конъюнктуры и преференций, существует внешний фактор, от нас не зависящий. Речь о закрытии некоторых рынков. Например, Турция была основным потребителем подсолнечного масла, но по разным причинам практически закрыла свои рынки, введя пошлины. Турки теперь больше работают с Украиной. Нам стало некуда девать масло.

Ареал произрастания подсолнечника охватывает Россию, Украину и немного Латинскую Америку и Казахстан. Потребление подсолнечного масла есть в ограниченном количестве культур. Китай, Индия, Ирак, Турция – это наши рынки. В Европе спрос на него практически отсутствует.

– Как вы конкурируете с компанией «Эфко», у которой объемы производства несопоставимы с вашими?

– Легко. Мы выигрываем перед конкурентами в том, что выходы масла у нас максимальны. Наше оборудование позволяет выжать из семечек всё: в шроте остается только 0,7% масла. Больше выжать физически невозможно.

Мы не пытаемся увеличивать объемы производства. За счет этого у нас нет рисков, связанных с привлечением сторонних элеваторов. Логистика минимальна. Мощность «Олсам» – 100-120 тыс. тонн подсолнечника в год, вот нам и привозят максимум 120 тыс. тонн. Для этого построили складские комплексы общим объемом в 60 тыс. тонн. Завод загружен на 100% – это значит эффективность, высокий КПД, отсутствие издержек на хранение, персонал, логистику.

– То есть повторно спасать завод не придется?

– Нет. У нас всё будет нормально. Но в целом масляную отрасль придется спасать. Некоторые маслоэкстракционные предприятия очень сильно закредитованы. Не представляю, как они справляются с кредитной нагрузкой – скорее всего, в десятки миллиардов рублей – при низкой рентабельности в отрасли. Сейчас условия рынка требуют полной мобилизации ресурсов, считаем каждую копейку.

– Вы во всем законопослушный или иногда любите рискнуть и обойти некоторые моменты?

– Я адекватный. Как я рассуждаю? Я не хочу рисковать бизнесом, который стоит сотни миллионов долларов. За товар, купленный по безналу с учетом НДС, придется платить налог еще раз, если контрагент оказался мошенником. Я стараюсь такие ситуации исключать.

– С какими поставщиками сырья вы работаете?

– Стараемся в первую очередь работать с сельхозпроизводителями Воронежской области. Плюс ко всему у нас жесткий отбор – около 70% потенциальных контрагентов мы отсеиваем на стадии заключения контракта.

Мы стараемся работать либо непосредственно с сельхозпроизводителями, либо с посредниками по агентским договорам. Тут помогают личные долгосрочные связи, в том числе с Александром Князевым, Игорем Алименко, Вадимом Мурашкиным.

– Сбербанк в этом году выделил вам серьезную кредитную линию...

– Мы очень благодарны руководителю Центрально-Черноземного банка Владимиру Салмину за то, что он помогает стратегическому развитию. Вертикаль с их командой менеджеров нас устраивает полностью. Как и то, что мы нашли партнеров в лице Сбербанка, сохранили теплые, доверительные отношения еще со времен Александра Соловьева.

– С чем идете в новый сельхозгод?

– В этот год мы входим с большими перспективами и с видением того, как получить в условиях ценовых «качелей» максимальную прибыль. Мы понимаем, как нужно себя вести, как выстроить закупочную политику, в какой момент закупать сырье, как продавать масло. Нынешняя эра сельского хозяйства не будет длиться бесконечно. Рынок расставит всё на свои места. Рано или поздно российские тенденции сольются с общеевропейскими, а в Европе всех дотируют – и сельхозпроизводителей, и перерабатывающие предприятия.

Справка

Инвестиционная компания «Черноземье» Эдуарда Краснова включает в себя ООО «Воронежский завод минерального порошка», маслоэкстракционный завод «Олсам», ООО «Элитстрой», проектный институт «Гипрокоммундортранс», Воронежский экономико-правовой институт, а также объекты социально-бытового и культурно-развлекательного назначения. Выручка ГК «Черноземье» по итогам 2016 года составила около 3,5 млрд рублей.