- О ЛИДЕРЕО ЛИДЕРЕ
- Участники
- Информация Информация
- ПроектыПроекты
- ЖенсоветЖенсовет
- ФотогалереяФотогалерея
- ВидеоВидео
- Контакты
- Я наследник героев
07 августа 2013
– Александр Гедольевич, с чего началась Ваша бизнес-карьера?
– Она началась в очень раннем возрасте. Я не стеснялся разгружать вагоны, играть в карты. Я, кстати, неплохо играю. Во времена Советского Союза я смог организовать процесс покупки и перепродажи различных товаров – это были мои первые деньги, и в общем-то я ни о чем не жалею…
– То есть Вы начали заниматься коммерцией тогда, когда это, скажем так, не совсем приветствовалось?
– Думаю, я в этом не одинок. Многие, кто сейчас что-то делает, начинали именно тогда. По крайней мере, люди моего возраста.
– Что, по Вашему мнению, существеннее влияет на человека с точки зрения его развития как бизнесмена – успехи или неудачи?
– И то и другое важно. Если работа носит не столько творческий, сколько рутинный характер, если она нудная, но ее нужно делать, то успех, ощутимый результат очень важен. Необходимо видеть, что что-то состоялось, появился какой-то объект, что-то произошло, не важно – удалось ли достигнуть определенного финансового результата или совершить какое-то благо для людей.
Но и неудачи важны, если они касаются работы. Неудачи как холодный душ: они помогают взглянуть на ситуацию со стороны и разобраться, что пошло не так, что не сработало. Это позволяет сделать хорошие выводы. Однако бывают и другие неудачи – разочарование в партнерах, которые были к тому же друзьями. Это очень болезненно и может привести к трагедии личного плана, могут опуститься руки. Конечно, этого лучше избегать. А неудачи, связанные с коммерческой деятельностью, не трагичны.
– В чем, по Вашему мнению, преимущества и недостатки предпринимательской деятельностью по сравнению, предположим, с государственной службой? Почему Вы выбрали для себя именно бизнес?
– Работа чиновника предполагает огромную зависимость, а я, насколько мне это удавалось и удается, всегда стремился к независимости, старался не брать на себя лишнюю ответственность, чтобы четко понимать, что это мое – мои победы и мои неудачи. Работа чиновника строго регламентирована, она никогда не была мне близка. Я вообще не понимаю людей, которые ставят целью пойти в чиновники, но это в принципе нормально. На самом деле у нас в стране проблема заключается как раз в том, что должно быть больше правильных чиновников.
Хотя я согласен, что и бизнес не может быть свободен на все 100 %, и у него тоже есть свои недостатки: не спишь день и ночь, понимая, что ты рискуешь сам – своим имуществом, благополучием, а порой и жизнью, ставишь на карту все, и это такой, достаточно серьезный пресс, не каждый его может выдержать.
– Вы достаточно долго и, следует полагать, успешно занимались рекламным бизнесом. Почему Вы ушли в другое направление? Оказался ли полезен опыт, приобретенный тогда, в Вашей нынешней работе?
– Я с 1995 года в рекламе. Я считаю себя профессионалом в области наружной рекламы и неплохим специалистом в маркетинге. Я много где учился и имею большой практический опыт. У меня до сих пор в Москве существует достаточно успешный рекламно-производственный комплекс – компания «Вершина». Это лидирующая по производству динамических конструкций компания в России. И, в принципе, это достаточно стабильный бизнес, которому в этом году исполняется 15 лет.
До этого у меня было и другое направление деятельности – сеть рекламных конструкций под тем же названием – «Вершина». Это была большая сеть – свыше тысячи поверхностей. Мы входили в десятку лучших операторов в Москве. Но по ряду причин я эту компанию продал в 2008 году. У меня оказалась масса свободного времени. На предприятии, которое работает, за эти годы все уже достаточно отлажено. Поэтому я принял решение взяться за дополнительное направление деятельности и вошел в проект [ООО «Вудвилль»] его миноритарием.
Конечно, опыт в рекламе в плане маркетигна мне очень помогает – это даже не обсуждается. Принятие решений, выбор стратегий. Хотя у нас сегодня очень ограничен маркетинговый бюджет, удается находить оптимальные варианты. А что касается наружной рекламы, то у меня очень много партнерских компаний, моих клиентов, друзей, которые очень мне в этом плане помогают. В том числе здесь, в Воронежской области: два крупнейших оператора – компании «Мегасайн» и «Дрим». Это мои клиенты и партнеры, и они поддерживают меня рекламно на достаточно комфортных для меня условиях, за что я им благодарен.
– Что привело Вас в компанию «Вудвилль»? К моменту, когда Вы возглавили ее, она уже существовала несколько лет…
– Сказать, что она существовала, можно достаточно условно. Это было предприятие, которое еще не было сформировано во всех отношениях: с точки зрения маркетинга, обеспечения производства и продаж была полная целина, и самое неприятное – еще не завершено было строительство и запуск производственного комплекса. Мы считаем, что мы реально это сделали к середине 2012 года. С этого момента предприятие находится в том достаточно привлекательном с точки зрения организации работы виде (по крайней мере, тем, кто приезжает к нам, включая губернатора области, все очень нравится). Действительно, все выстроено очень оптимально: это такой серьезный полностью автоматизированный, компьютеризированный производственный комплекс, который находится вдали от районного (я уже не говорю от областного) центра. Это достаточно нестандартно.
Проект появился в силу ряда причин. У него есть крупный федеральный инвестор (в это понятие входит банк и девелоперская компания). Они в докризисные годы выиграли тендер на обустройство очень большого количества жилья – порядка 200 тысяч квадратных метров в Волгоградской области, и проект производственного комплекса планировался под обеспечение выполнения этого госзаказа. По ряду причин, связанных, как бы помягче это сказать, с неудовлетворительной организацией процесса закупки оборудования, заключения договоров с поставщиками, запуска предприятия, его реализация затянулось на долгие годы. Инвестору пришлось закрывать госзаказ силами и мощностями наших сегодняшних конкурентов. Предприятие как предприятие появилось уже намного позже, когда сроки исполнения того заказа прошли.
Поэтому на сегодня есть такая данность, с которой надо считаться. И есть проект инвестиций около миллиард рублей. На сегодня инвестировано более 800 миллионов рублей. Когда все задуманное будет полностью реализовано и окончены будут лизинговые платежи, сумма инвестиций составит более 900 миллионов рублей. Это огромная сумма, и для Воронежа, безусловно, немаленькая. Такова данность, с которой необходимо считаться и которую область, безусловно, должна использовать в своих интересах и с пониманием того, что это предприятие должно быть максимально востребовано в рамках субъекта тоже, а не только в рамках каких-то других регионов.
– С чем, по Вашему мнению, связан относительно низкий спрос на малоэтажное строительство, в целом, и на деревянное строительство, в частности, в России по сравнению со странами Европы и Северной Америки?
– Я редко думал плохо о периоде советской власти, но тогда объективно на протяжении долгих лет реально насаждался культ многоэтажных строений, многоквартирных домов. Это было обусловлено объективными причинами. Но параллельно, конечно, нужно было думать о развитии и поддержании таких исконных традиций, стремления человека жить в своем доме, иметь свое хозяйство, свою землю, свою территорию, чтобы это был его очаг и его крепость. Все это было забыто, и, конечно, позитивно то, что за последнее время много делается, чтобы изменить этот подход. Есть действительно понимание в федеральных структурах, что нужно многое менять, возвращать культуру жизни русского, российского человека в собственных домах, а не в многоэтажках, где до сих пор никто друг друга не знает. Об этом не только много говорится, но и многое делается. Но ситуация пока все еще неудовлетворительная для всех производителей малоэтажного жилья и девелоперов, которые развивают этот сегмент рынка. А должно быть действительно так, как в странах Европы и Северной Америки: критерий жизни нормального обеспеченного человека – это не только хорошая машина и хорошая работа, но и хороший дом, где он живет. Не квартира, не апартаменты, а именно дом – его владения, где его семья, его близкие, куда он с удовольствием приезжает и откуда едет на работу. Это должно стать стандартом. Конечно, не всегда и не во всех случаях эта схема применима, особенно в мегаполисах, но в большинстве случаев применима. Это реально и должно стать востребованным.
– Культура выбора качественного жилья: что вкладывается в это понятие? Можно ли говорить о том, что у нас она сформирована или, наоборот, отсутствует?
– К сожалению огромному, этого у большинства населения нет. Даже у той его части, которая стремится жить в малоэтажном доме. Нет понимания, что такое дом и какой он должен быть. Я уже не говорю о том, что сейчас развиты новые технологии, становится привычным понятие «умный дом», где все дистанционно регулируется. Это очень далеко от нас. В том числе использование альтернативного энергообеспечения. К сожалению, мы от этого очень далеки, и этот разрыв увеличивается по сравнению со многими другими странами, особенно со странами Северной Европы.
Наблюдая за тем, как происходят продажи домов нашими конкурентами, многими девелоперскими компаниями застройщиками в Воронежской области, особенно продажи и декларирование продаж малоэтажных домов, я вижу, что здесь лукавство на лукавстве. Мы в своей политике декларируем реальные цены, говорим, что строим за такие-то деньги и за эти деньги даем именно то, что говорили. Большинство компаний заявляют низкие цены, но когда клиент обращается, оказывается, что в эту цену не входит одно, другое, третье – очень многие вещи, которые формируют цену. Это лукавство, которое недопустимо на рынке, но присутствует и не только в Воронежской области, но и в других регионах. Многие правильные застройщики работают честно и корректно по отношению к клиенту. В частности мы декларируем, что мы строим дома по цене квадратного метра под ключ за 28-29 тысяч рублей. Но эта цена включает в себя все: человек заедет и будет жить (не учитывается здесь подключение дома к внешним сетям, это отдельная песня, это локально). Это включает полностью готовый дом, в котором горят лампочки, есть сантехника. Поэтому и такая цена. Если бы мы выкидывали эти моменты и работали по тем параметрам, по которым работают многие другие застройщики, были бы совершенно другие цены – на порядок ниже. Но это лукавство по отношению к клиенту, мы себе такого не позволяем.
– Не секрет, что в стране и в нашем регионе, в частности, спрос на жилье очень велик, проблема его нехватки стоит очень остро…
– Да, 160 миллионов квадратных метров в год должно сдаваться застройщиками в течение 5-ти лет, чтобы хоть как-то удовлетворить спрос. Сейчас сдается 55-56 миллионов квадратных метров [по стране]. Каждому третьему человеку в России негде жить. Это официальная статистика.
– В такой сложной ситуации актуально ли говорить о культуре выбора жилья, о комфорте и так далее?
– Я, может быть, отвечу жестко… В советские годы такой ответ был бы неприемлем. Но нужно признавать, что у нас все-таки существуют разные группы населения. Есть люди обеспеченные, есть средний класс. И для этих категорий культура выбора жилья должна быть таким, реальным термином.
Есть и другие категории граждан, причем люди могут попасть в эти категории вовсе не в силу своей недалекости или какого-то образа жизни. Есть масса объективных причин: человек мог воспитываться в неблагополучной семье или, не дай Бог, стать сиротой. Здесь должны быть немного другие подходы, но и жилье эконом-класса должно быть максимально комфортным, насколько это возможно.
– Почему на производстве «Вудвилль» была выбрана немецкая технология Massiv-Holz-Mauer (MHM)?
– Я не принимал участие в этом выборе. Он был сделан до меня, и комментировать это подробно я не буду. Технология выбрана и она есть. Она имеет как свои недостатки, так и свои преимущества. Из недостатков – то, что это не самая дешевая технология. Но она имеет и массу плюсов: это энергоэффективное, стопроцентно экологичное панельное домостроение с кротчайшими сроками возведения. Эти дома долговечны: мы даем 30 лет гарантии – никто не дает таких гарантийных сроков! А вообще жизненный цикл таких домов – 120 лет. Это то, что декларируют разработчики – немцы, а они очень ответственно подходят к делу. Дома прочные, они устойчивы к разного рода катаклизмам. Они быстровозводимы и не дают усадку. Все это подтверждено в ходе ряда исследований, и эти плюсы стоит учитывать. Это лучшая деревянная технология по всем показателям. И не потому, что это технология моего предприятия, она объективно лучшая.
– Среди преимуществ технологии заявляется пожароустойчивость. Признаться, сложно понять, как полностью деревянный дом может быть устойчив к воздействию огня.
– Нужно понимать, что горит все – и кирпич, и камень, и штукатурка. И горит неплохо, иллюзий здесь быть не должно. Все дело в сроках, в течение которого человек имеет возможность спасти свою жизнь и имущество и по прошествии которых жилье приходит в негодность.
Так вот, все о чем я сейчас буду говорить про такие характеристики, как пожаробезопасность, энергоэффективность, устойчивость к воздействию вредителей, – все это подтверждено результатами испытаний, которые мы по собственной инициативе проходим по параметрам не только российским, но и европейским. Все это изложено на нашем сайте, и подробно останавливаться на этом я не буду. От себя добавлю, что тому классу пожарной безопасности, которому соответствуем мы – класс C1 (такой же класс имеют дома всех производителей, работающих по технологии MHM), – соответствует большинство других не деревянных строений. Тому есть две причины. Во-первых, дома изготавливаются из древесины, доведенной до влажности 10-11 % (обычная влажность дерева – 37-38 %). То есть это получается довольно сухое волокно, которое в целом сохраняет свои «деревянные» качества, такие как аромат, польза для организма, но при этом в нем практически отсутствует кислород, поддерживающий горение. Кроме того, стена по структуре представляет собой последовательно наложенные друг на друга специально запазованные доски, что препятствует переходу огня от одного слоя к другому. Таким образом, сроки прогорания панелей очень велики, что и обеспечивает высокую пожарную безопасность. Повторюсь, мы не просто так 30-летнюю гарантию даем. Не по принципу «неизвестно, что с нами через 30 лет будет». Это то, что подтверждено испытаниями, знанием технологии и ее реальными возможностями.
– Мне кажется, что тут важно еще и другое. Если случается такая трагедия, как пожар, зачастую люди могут пострадать не только от самого огня, но и от отравления токсичными веществами, которые выделяются при горении синтетических материалов.
– Верно. У нас же технология на 100 % экологически чистая. Ни на одной стадии при формировании стен не используются формальдегидные соединения. Они в принципе отсутствуют. Панели соединяются алюминиевыми штифтами. Принцип производства следующий: формируется панель 3 на 6 метров, которая потом раскраивается на детали необходимой формы…
– А потом все это собирается?
– Да, детали собираются на месте, и монтаж дома в целом занимает около недели, 10 дней максимум. Еще месяц – отделка. То есть возведение дома «под ключ» за два месяца, включая фундамент, – это абсолютно реальный срок. Таких сроков не может дать ни одна другая технология. И по качественным параметрам это совершенно особенные дома – это дерево. Я всю жизнь прожил в городских условиях – в мешке каменном. Первый дом, который мы построили, когда я взялся за этом проект, это дом, где я сейчас живу, когда приезжаю в Бобровский район. Конечно, в нем совсем по-другому спится, дышится, думается. Это совершенно другая среда. Я и всех друзей своих подсадил на это: практически все они сторонники деревянного домостроения. Я живой пример того, как этот дом влияет на образ жизни, на самочувствие.
– Если немного вернуться к тому, о чем мы уже говорили: кто Ваш клиент, на какой сегмент Вы ориентируетесь?
– Конечно, по хорошему наши дома в силу особенности технологии, ее качества, того, что она не самая дешевая, должны быть ориентированы на группу потребителей средний и выше. Но по объективным причинам, особенно по уровню потребительского спроса в Воронежской области, мы существенно адаптировали все наши проектные решения и оптимизировали нашу технологию. Мы отказались от более толстых стен. То есть в базовом варианте стена имеет толщину 250 миллиметров, что существенно повышает себестоимость. Мы производим дома с толщиной стены 203 миллиметра. Это позволяет обеспечивать с большим запасом все прочностные и сохранные характеристики, и это также подтверждено результатами испытаний. Таким образом нами сделан существенный шаг в сторону удешевления домов. Кроме того, мы оптимизировали многие проектные решения. По многим проектам мы сознательно отказываемся от излишней сложности и максимально их упрощаем. Это позволяет нам сейчас разрабатывать проекты как для, скажем, небедных слоев населения, так и работать с менее обеспеченными категориями граждан. И для них у нас также есть небольшие по площади, но оптимальные с точки зрения возможной покупки варианты.
Мы стараемся ориентироваться не только на жилые помещения. У нас есть несколько проектов офисно-производственных комплексов, в частности, для фермерского хозяйства «Ангус-Шестаково». Это крупное хозяйство, питерцы его развивают в Воронежской области, в Бобровском районе. Для них построен самый первый наш комплекс площадью 400 квадратов. Сейчас мы строим для «Донских просторов» – тоже крупное агрохозяйство, находится оно под Нововоронежем. Площадь этого офисно-производственного комплекса – 500 квадратных метров. Также мы сейчас инициируем совместно с правительством Воронежской области программу создания так называемых фельдшерско-акушерских пунктов и опорных пунктов полиции. Мы хотим максимально охватить все сегменты. Это, может быть, не совсем правильно с точки зрения маркетинга, но это та необходимость, к которой мы пришли.
– Какие у компании «Вудвилль» существуют направления бизнеса, помимо основного? Как они развиваются?
– Мы производим так называемую прочую клееную продукцию. Ее много, она вся выложена на сайте. Это клееный брус как профилированный, так и непрофилированный, брусовые изделий, половая и террасная доска, так называемые садовые элементы. Нельзя сказать, что из отходов производства, но из тех элементов, которые остаются после производства деревянных домов. Это позволяет повысить уровень использования сырья. Сейчас мы начали производить беседки: у нас уже есть несколько удачных проектов. Кроме того, у нас замкнутый производственный цикл. Все продукты аспирации, то есть деревянные опилки, которые появляются после обработки доски, идут у нас на отопление производственного комплекса, а избыток – на изготовление топливных брикетов. Это у нас сегодня самая востребованная позиция. Мы их экспортируем в Польшу и в Германию. Там это такое, даже можно сказать дефицитное сырье, постоянно востребованное для отопления помещений. В России почему-то – по каким-то непонятным для меня причинам, где куча древесины, используются другие технологии отопления. Абсурд: везем в Германию в Польшу из Воронежской области, так как ни одна тепловая станция в Центральном Черноземье не ориентирована на работу на таком виде сырья. Несколько таких станция есть на Урале, и туда стоит очередь таких же производителей-деревообработчиков, как мы. На Украине этот рынок тоже развит, там такое сырье востребовано, а в России почему-то нет.
– Александр Гедольевич, почему именно Воронежская область была выбрана в качестве места размещения производственного комплекса «Вудвилль»? Планируете ли Вы увеличивать свое присутствие в других регионах страны?
– Решение опять же было принято не мной, и я не хотел бы его комментировать. Но я считаю, что Воронежской области реально повезло, что в свое время оно было принято. Это проект с огромными инвестициями, который реально кормит сейчас порядка 400 человек в Бобровском районе, где предприятие является, безусловно, социально стабилизирующим. А вообще говорят, что один строитель кормит еще 10 человек, поэтому сейчас мы, наверное, даем возможность заработать 3,5–4 тысячам людей в Воронежской области. И с этим нужно считаться. В моем понимании, это предприятие должно быть востребовано именно здесь, хотя мы работаем и с другими регионами. Мы активно развиваем свою дилерскую сеть. Пока она у нас в зачаточном состоянии – у нас пока только 5 дилерских компаний по России, но мы хотим эту цифру резко увеличить. У нас есть специальная дилерская программа, чтобы стимулировать дилеров сотрудничать с нами.
– Задействована ли Ваша компания в каких-либо государственных программах?
– Нужно понимать, что есть программы, ориентированные на конечного покупателя. Допустим, программа поддержки молодых семей или развития жилого строительства на селе. Это федеральные программы, которые ориентированы не на производителя, не на нас, а на физлицо, которое обращается по месту проживания. Там есть определенный регламент и механизм, который в Воронежской области уже работает. Естественно, люди, которые обращаются за субсидией, ищут самое дешевое и, как правило, самое некачественное. Поэтому говорить, что мы участвуем в этих программах, сложновато. Есть, скажем, программа переселения из ветхого и аварийного жилья. Она уже ориентирована на запросы муниципалитетов, районов, и регулируется областным департаментом ЖКХ. Это уже как раз не персонифицированная программа, ее реализует уже не «иванов-петров-сидоров», а государство. К сожалению, мы не можем добиться участия в этой программе. Я возмущен этим! У нас есть масса проектов, ориентированных на переселенческие программы, но руководство соответствующих комитетов нас игнорирует как производителей, хотя я, естественно, не сдаюсь и буду в этом направлении двигаться.
Сейчас мы готовим специальную областную программу, и я надеюсь, она состоится, Алексей Васильевич ее поддерживает. Это, я уже упоминал, создание ФАПов и опорных пунктов полиции практически в каждом районе ВО. Это то, чем я сейчас занимаюсь.
– Какой Вы видите компанию «Вудвилль» через 5—10 лет? И как Вы видите себя по прошествии того же периода времени?
– Я суеверный человек, поэтому загадывать не буду. Но, думаю, все должно быть классно. Однозначно, компанию будет жить и развиваться.
– Но проект сложный, может случиться, что Вы потеряете к нему интерес?
– Да, проект не просто сложный, а безумно сложный. Но все основные сложности уже позади, и если до сих пор руки не опустились, то будем и дальше двигаться.
Подготовила Ирина Половинко
для сайта ВРОО «Гражданское собрание «Лидер»